В воскресенье ездили в Гатчину навещать раненую ворону. Помню, кто-то в дайриках говорил, что не прочь бы как-нибудь завести себе птичку вроде этой в качестве домашней любимицы, так вот жена моего брата неожиданно для себя сделала это, и теперь не знает, как ей от такого счастья избавиться. А случилось так, что в прошлую пятницу она, как обычно, пришла утром на работу, а работает она конструктором в серьезном заведении в районе Горьковской, и через пару часов оказалась вовлечена в эпицентр событий по спасанию птицы вместе со всем своим отделом.

читать дальшеСобытия развивались стремительно. Обычное рабочее утро шло своим чередом, как вдруг в их отдел начали вбегать женщины из соседних отделов с просьбами о валидоле и всяческих успокоительных. Оказалось, что прямо перед окнами здания на уровне верхнего этажа испокон веку находилось воронье гнездо, и люди, чьи рабочие места располагались напротив, привыкли с утра наблюдать жизнь вороньей семьи, протекавшей в этом гнезде непосредственно перед ними. А жизнь эта шла своим порядком: весна, призывное карканье, нахождение пары, высиживание яиц, появление воронят, которые на данный момент стали уже довольно крупными птицами и вовсю становились на крыло. А гнездо то строилось вороньей парой из подручных средств, ну что можно найти в центре города: всякий мусор, веревочки и даже леска - все у отца-вороны шло в дело.

Итак, конструкторский отдел в это утро пятницы, как обычно, стоял у окна и с волнением наблюдал, как воронята вылетают из гнезда. Все шло вполне благополучно, под бдительным оком родителей, и вдруг последний цепляется лапкой за эту несчастную леску и повисает головой вниз на высоте своего гнезда, не в силах выбраться, остальные (члены семьи) помочь ему ничем не могут и в волнении летают вокруг, а он трепыхается изо всех сил, совершенно беспомощно и бесполезно. В этот момент самые пожилые и нервные конструкторы бросились за валидолом, а самые энергичные решительно взялись за дело спасения птицы. И тут закрутилась та самая бурная деятельность, в которую и была вовлечена жена моего брата. Самим лезть - невозможно. Вызвали платную спасательную службу: она может приехать только вечером, а у птички уже и трепыхаться нету сил. Вызвали МЧС, - они быстро приехали, посмотрели, сказали, что да, птичку надо спасать, но тут нужны альпинисты. Приехали альпинисты, посмотрели, нет, они не могут, - высоко, ветка тонкая, зацепиться не за что, тут нужны пожарные с выдвижной лестницей. И что вы думаете, следом приехали пожарные, выдвинули лестницу, влезли - и вытащили птичку из злосчастной петли. Торжественно вручили птицу коллективу конструкторов и, довольные, уехали.

Итак, здесь моя невестка выходит на передний план событий. Если до этого переживали, бегали, звонили и встречали группы спасателей всей толпой, то в момент передачи раненой взъерошенной птицы в руки люди как-то начали рассеиваться. С ней же теперь надо что-то делать, не бросать же ее, спасенную, с открытой раной на ножке, погибать на лоне природы. И как-то так получилось, что Ленка получила на руки этого крупного вороненка (с виду так уже нормальная ворона) и поручение отправиться с ней в ветклинику. Ну и потом, у всех же кошки-собаки, а у нее дома никого нет, кроме мужа, так что она единственная имеет возможность о вороне позаботиться, ничего, что ей до Гатчины с ней добираться, маршрутка довезет.

Повезло, что рядом с Горьковской зоопарк, при нем есть ветклиника с орнитологом, там ворону осмотрели, сказали, что птичка вполне жизнеспособная, обработали, выписали лекарства, объяснили, как обрабатывать лапку и чем кормить, через неделю лечения надо ее снова показать, сдать все анализы и после этого можно выпускать, причем в тот же ареал, где и взяли, то есть под окна своей работы, а ни в коем случае не в прекрасном гатчинском парке. Намекнули, что такие птицы прекрасно приживаются в домашних условиях и живут до 30 лет. Ленка, правда, вовсе не намеревается жить с вороной так долго, их встреча произошла так внезапно, что она пока еще не успела привыкнуть даже к мысли о том, чтоб провести с ней эту неделю. Но она привезла ворону в коробке к себе домой, и теперь они с мужем вдвоем обрабатывают лапу птице и кормят ее фаршем с лекарством, она живет в большой коробке с сеном и раззевает клюв при виде еды с таким видом, словно не видит никакой разницы между ними и своими родителями-воронами.