А сегодня, Ольга, мне приснился сон с твоим присутствием.
читать дальшеСначала был урок музыки, музыкальная школа находилась в большом старом доме с длинными запутанными коридорами, с обшарпанными стенами, примерно такая же, как наяву, только коридоры позаковыристее и подлиннее. А кабинет НД не совсем кабинет, а еще и ее комната с диванчиком, на который она может прилечь отдохнуть во время урока, если уж очень устала, с разными милыми домашними вещичками. Вот только, когда я достала ноты и уселась играть, началась суета, НД за моей спиной занялась какими-то домашними делами, девочки из соседнего кабинета начали как бы переезжать в наш, перевозя свои вещи и скидывая их прямо на пианино, закрыв его крышку (комната-то маленькая). Играть стало совершенно невозможно, и я, забыв свои ноты, пошла себе куда-то по длинным коридорам и лестницам, вышла из школы на улицу и, войдя в высокие стеклянные двери, попала в какое-то вроде бы кафе, в котором меня как-то заманили в некий клуб знакомств, и я даже оформила и оплатила три мероприятия этого вроде бы клуба. Хотя я отлично сознавала, что меня разводят на деньги, и у меня даже хватило ума отказаться оформить абонемент на больший период, и помнила хорошо, что никакие знакомства мне не нужны, поскольку я третий раз замужем и вполне довольна жизнью. (Скорее всего дело в том, что в последнее время я несколько раз натыкалась на рекламу быстрых свиданий и представляла себе, как бы это могло происходить).
И вот мы уже в каком-то другом вроде бы кафе, большой зал, круглые столики, диванчики вдоль стен, группа девушек-женщин и несколько мужчин, человека три, не больше. Все они собираются друг с другом знакомиться, и мне приятно, что я здесь только из любопытства и конкурировать ни с кем не собираюсь. Сажусь за какой-то столик и на диванчике напротив замечаю, Ольга, тебя. Меня это, разумеется, несколько удивляет, зачем бы, спрашивается? Выглядишь ты просто замечательно, но похожа на героя какого-нибудь косплея, только не по трансформерам, разумеется, потому что скорее похожа на фарфоровую куклу: лицо словно покрыто гримом, кожа гладкая, матовая, губы яркие, четко очерченные, и голубые джинсы в обтяжечку. В общем, я вглядываюсь в тебя некоторое время, пока не убеждаюсь совершенно точно, что это все-таки ты.
Да нет, точно ты. Мы радуемся встрече и начинаем танцевать, отражаясь в зеркале на стене. Мы выглядим просто отлично, на мне неожиданно оказывается желтое платье, хотя только что я зашла в это кафе в длинном черном пальто и своей черной шляпе с опушкой, в которой я выгляжу солидной дамой (причем юбок я не ношу принципиально, только брюки). Один из мужчин пытается разбить нашу пару, но он нам совершенно не интересен. На нас глядят с подозрением - женщина танцует с женщиной, прилично ли это, а может они... И ты говоришь: "Пойдем отсюда на второй этаж".
Я вскидываю на плечо свою черную сумочку и вслед за тобой пытаюсь протолкаться сквозь толпу женщин, которые затеяли игру в ручеек, видимо, чтоб в веселой игре процесс знакомства шел более раскованно. Нас не пропускают, требуя, чтобы мы тоже в ней поучаствовали. Все-таки мы прорываемся к какой-то лестнице, поднимаемся по ней вверх, что не так-то просто, она разваливается просто на глазах, и приходится перепрыгивать через провалы и даже карабкаться по античной такой колонне, у нас все получается легко и быстро, и мы все же влезаем на этот второй этаж, - а там - стеклянные двери на улицу, словно мы и не лезли наверх и все еще находимся на первом этаже. И тут ты выскакиваешь в эти двери и скрываешься за углом, я бегу за тобой, но не догоняю, а оказываюсь снова у входа в то самое кафе, из которого мы ползли наверх. И замечаю, что сумки у меня на плече нет, я потеряла или оставила ее, наверно, когда играла в ручеек. "Ну, ничего страшного, вроде бы у меня не было с собой ничего важного", - думаю я, но тут же вспоминаю, что нет, было, целая зарплата, на которую я собиралась жить две недели (я действительно на днях получила зарплату и таскала ее в этой сумке). Я врываюсь в кафе и тут же нахожу в углу свою сумку, выпотрошенную, в ней ничего нет. Девушки все еще там, но они не очень-то доброжелательны ко мне, да и с какой стати им меня любить. Я отчетливо понимаю, что один из этих людей выпотрошил мою сумку и обокрал меня, а остальные знают об этом, но не станут мне помогать. Что я могу сказать. Одним словом, меня охватило неприятное чувство.